| Кличка: Хамелеон |
Не сдавайся. Ты не имеешь права сдаваться! Чёрт, ведь целый мир в твоих руках!
(а в душе я танцую)
Биография
Итак, эта история началась немного позже, чем парень появился на свет, а если точнее, то в его восьмой день рождения. До этого они ничем не отличались от порядочной, обычной семьи. Жили загородом, где были: леса, луга, поляны, свежий воздух и все, что может сделать обычного ребенка счастливым. Так думал Хамелеон. Родители же были вечно этим недовольны, потому что за ребенком никто не следит и тот спокойно носится где-то далеко, являясь домой только когда встанет луна. Когда он был еще маленьким, они решили, во избежание многочисленных проблем, забрать у прадеда их взрослую и мирную собаку, которая должна была хоть как-то следить за непоседой. Стоит сказать, что Герда – а именно так звали это огромное чудо, была попросту громадной особью, в чьей крови было очень много от тибетского мастифа. Разумеется, у ребенка она вызывала восторг. Выше его на голову, огромная, пушистая и жутко добродушная собака, просто пленила его. Тогда он еще не был Хамелеоном, лишь маленькой Ящеркой, которая так любила все вокруг.
Дни напролет они играли вместе, изучали неизведанные просторы и всячески веселились… Так было пока он не пошел в школу. Та находилась километрах в пяти от дома и мальчику приходилось тратить много времени на то, чтобы успевать все делать. Как ни кстати у него стала появляться ответственность. Нужно было следить за домом, убираться, а еще начинать готовить, потому что родители нашли работу в городе и появлялись только вечером.
Вкупе, все это сильно испортило подрастающему ребенку и характер, и любимый досуг. Уставшие родители не замечали, что мальчик часто смотрит на них, как на что-то лишнее, что пришло и помешало ему заниматься своими делами, так же, как и не замечали, что у него повысилась самооценка, а если точнее, то нехило так за высилась. Разумеется, ведь сверстники целиком зависели от родителей, но он не такой, нет. Он другой, сильнее, умнее и приспособленней. Насчет сильнее, правда, часто происходили споры, которые спокойно доказывали обратное, однако длилось это не долго. То, с какой отчаянностью паренек портил чужие тушки, постепенно стало напрягать и даже пугать сверстников, поэтому вскоре вокруг него не было ни друзей, ни врагов.
В таком темпе прошло два года, которые сделали парня окончательно неприспособленным к жизни в социуме и тогда произошло несчастье.
Это был его день рождения. Солнце светило не слишком ярко, небо было приятного темно-голубого оттенка, а мама решила подарить чаду поездку в один парк, что находился в центре города.
Радость от подарка не омрачалась ничем. Ни долгим сидением в автобусе, ни длительной пешей прогулкой до самого парка. Хамелеон был полон нерастраченной энергии, как новенькая батарейка, и разумеется, он хотел по быстрее ее потратить.
Родительница была все еще молода, рассеяна и не понятно, как она вообще растила сына до тех пор, пока он не смог самостоятельно бегать и питаться, поэтому энтузиазм мальчишки она разделяла достаточно туго. Ей приходилось вылавливать его из-под копыт трех лошадей, одной кареты, четырех взрослых каруселей и запихивать на достаточно скучные, детские. Стоит ли говорить, что молодой ящер, был просто уверен в том, что ему мешают наслаждаться таким прекрасным днем? Всячески он вскальзывал из рук родительницы, с интересом рассматривая все, что можно было рассмотреть, на лице сияла веселая и хитрая улыбка и никто бы даже не подумал, что день может закончиться так, как он завершился.
Маленькая, фактически разбитая фигурка, лежала среди жесткой городской травы. Вокруг сновали люди, те самые, к которым он лез с вопросами и просто заражал улыбкой всего несколько минут назад… Кто бы мог подумать, что старое и надежное колесо обозрения, будет последним пристанищем его матери? Кто бы мог подумать, что он сам, чуть ли не насмерть, разбился?
Сознание уплыло практически сразу, от гомона и любых звуков голова словно раскачивалась, собираясь взорваться от резкой и такой неожиданной боли. Последнее, что он смог запомнить, это небо. Такое же пустое и красивого голубого оттенка.
Очнулся он в палате, спустя недели четыре… Зрения словно и не было, вокруг сновали лишь пятна и очертания, но самым страшным он посчитал гулкую пустоту внутри черепушки.
Кто он? Где он? Почему именно здесь? Что случилось?
Вопросы роились словно пчелы, и он не знал ни одного ответа.
Спустя полгода память частично восстановилась, но собой он уже не был. Обучаться пришлось в специальной школе, куда ехать приходилось дольше и где все были похожи на него. Такие же напуганные сначала и просто растерянные потом. Там было совсем мало настоящих слепых, но это ничего не меняло и не давало никому особых лишних возможностей.
Года стали пролетать незаметно. Он уже неплохо ориентировался в пространстве, научился языку запахов, звуков и ощущений, похоронил верную Герду и… Мысленно похоронил отца. Тот пил, не просыхая и уже достаточно мало понимал из того, что происходило вокруг. Конечно, это не повод, чтобы ждать, когда он где-нибудь околеет, но в парне теплилось презрение, которое тихо шептало: «Он уже не твой отец, пропил и личность, и мозги. Нельзя жалеть.»
Впрочем, в чем-то он был прав. Прошло совсем немного времени и вот он переезжает к дедушке, которые недолго думая и не желая особо с ним общаться, просто отправляет в первый попавшийся интернат.
Характер
Хамелеон на редкость разноцветная личность, способная уничтожить все живое в радиусе метра... (Разумеется морально) Или пожалеть обездоленного котенка, случайно оказавшегося на его пути.
"Непредсказуемый, неуравновешенный гад" - скажет кто-то... а ведь этот кто-то даже не представляет на сколько он раздражает самого Хамелеона!
Правда мало кто, раздражающий его мог похвастаться, что вышел сухи из воды. Парень мог спокойно использовать любые методы защиты и нападения, которые у него вообще были возможными. Особенно любимым было хватать человека, впиваться в его кожу вечно не подстригающимися ногтями и висеть мертвым грузом. В таком состоянии отодрать его просто нереально. Повезет если ноготь не выдержит, если придут на помощь или силы будут уж очень неравными, иначе можно и глаз лишиться и чего по важнее.
Однако есть существа, которые этого никогда не увидят... Потому что они умиляют парня. Вот иногда просто смотришь на кого ни будь... И прямо руки чешутся - обнять, потискать, прижать по ближе к себе...
Бывают моменты, когда его умиляет все. Чужие действия, люди, стены... Боже, мир же так прекрасен! Вот в такие моменты на него и смотрят, как на идиота... И при этом чуть опасливо.
Однако иногда он бывает совершенно без эмоциональным. Ни слова не выдавить и даже разные милости не всегда помогают.
В основном это объясняется синдромом эмоционального выгорания. Слишком сильные эмоции легко достигают своего пика, иссушая запасы Хамелеона и оставляя его вялым и нежелающим вообще что-либо делать, сколько бы энтузиазма до этого не теплилось в бледной тушке.
Как ни крути, его всегда будут умилять:
а) Рыженькие. Любого оттенка и даже крашенные.
б) с веснушками... И что бы по больше, по больше!
в) Парни с длинными волосами, впрочем, иногда и не только парни.
г) Близнецы. Любого вида. Даже по одиночке. Особенно по одиночке.
д) Животные любого вида… Кроме двухвосток и тараканов.
2. Вообще он неподкупен, но есть вещи....
а) Сладости, особенно шоколадные.
б) Милые амулетики (причем милые определенно не для всех)
в) бесполезные штучки, которые никому по сути не нужны.
г) мясо
...которые приводят ребенка в восторг.
Дворняжка чуть ли не рыдала, что заставило Хамелеона растеряться. Даже за столь долгое время, что они знакомы, чужие слезы он не умел переносить. Сразу захотелось успокоить, согреть и помочь. Появилось ощущение, словно где-то внутри загорелась огромная лампочка накаливания и она очень быстро стала нагреваться, пока не раскалилась до предела. Это была не ярость, а что-то согревающее. Дарящее покой. И пусть на лице его была растерянность, от парня шло именно это тепло, а не отчаянье, которое год назад завладевало им, стоило только увидеть, что кому-либо плохо. Эти ощущения были на столько противоречивы с ним самим, с обычными желаниями и побуждениями парня, что это просто выбивало его из колеи и заставляло злиться. Именно Дворняжка помогла ему справиться с этим. В его голове все еще звучал до жути невинный вопрос: "Разве плохо быть хорошим?"
Он так и не смог на него ответить. К хорошим людям тянутся, их любят... Но рано или поздно хороший человек понимает, что ему сели на шею за его добросердечность… Можно ли сказать, что быть добрым, это так хорошо?
Разумеется, если поспрашивать знакомых, ответы совпадать не будут, скорее всего, даже близко не подступятся. Все зависит лишь от человека... Со своей противоречивостью Хамелеон справляться не умеет, поэтому и ответа, однозначного, он так и не дал, надеясь на импровизацию.
Сейчас же паренек ласково погладил девушку по голове, чуть прижимая к себе. Он надеялся, что жест будет не излишним, а то совсем уж понятия не имеет, как действовать в подобных ситуациях. До сих пор.
- М-да уж... Стоит только оставить тебя одну, как тут же эти злобные кошки к тебе лезут... - вздохнул он, с сожалением. - Но ничего, зеленка смоется, хотя наши настойки разумеется приятнее, да? Особенно тебе нравилась та, с подорожником? - о да, как долго он ее упрашивал хоть иногда обрабатывать лодыжки, а потом сделал это самостоятельно и пошло-поехало. Теперь каждый раз она ноет, что это не обязательно, а на самом деле, вполне приятно.
Дворняжка лишь слегка улыбнулась и сделала свой, достаточно хитрый и наглый ход, который, в данный момент, показался цветастому безумно милым. Впрочем, все что было связано с его любимицей, казалось милым.
-Так-то оно так, - громко произнесла девочка. - Однако, думаю, я заслужила две следующие недели без промывки, а? - Наклонившись вперёд, да наклонив голову, она вновь с надеждой посмотрела в глаза Хамелеону, однако, на сей раз ответа дожидаться не стала, выпрямилась почти сразу и посмотрела вперёд, на новых соседей.
Только девушка успокоилась, как к Хамелеону вернулась улыбка, а с души словно груз непосильный свалился.
- Хорошо... Но только пока вся зеленка не смоется. - лучезарно улыбнулся он, веселый и добавил, на оставшийся без ответа вопрос. -Конечно оставайся, если кому-то не понравится что-либо, будешь у меня спать. А вообще не думаю, что кто-то будет категорически против. -
Он окинул взглядом комнату, словно действительно много чего видел. Тихий тут же решил показать свою доброжелательность и факт, что Хамелеон не является вожаком и, разумеется, что решает не он один. Впрочем, это даже к лучшему, Хамелеон знал, что вожак из него стал бы - как из курицы - прапор. Впрочем, все может быть.
Борджиа тоже хорошо к ней отнесся, как и Кофей, а вот Слепой, видимо, уже устал от всего это и хотел только послушать чтения.
- У нас сейчас чтения начинаются, так, что давай займем место, а то мешаться будем. - А потом, подумав добавил громче.
-Борджиа, солнышко, надеюсь ты перестанешь быть неприкаянной тенью и сядешь к нам? Я даже могу по таскать тебя, как принцессу, от меня не убудет. - он снова вжился в этот странный образ.
Дворняжка уже пошла знакомиться со всеми, и Хамелеон не волновался за нее, зато его волновал то факт, что Борджиа может быть неуютно, что он просто более или менее растерян.
Тот долго молчал, заставив паренька нехило так задуматься о своем состоянии, но стоило ему открыть рот, как все пришло в норму.
- Как принцессу? – Он не знает, что происходит и какие гримасы строит парень, но появляется уверенность, что это выглядит так же насмешливо, как звучит. - Ну тащи, раз уж предложил. Нежнее тащи только - не мешок, все-таки, нести будешь, а важную вещь.
Ради этого он подошел ближе к Борджиа, дабы исполнить свою роль с полна. Это не было унижением, но и как шутка не воспринималось, просто так захотелось именно им. Просто именно они так общались, словно два клоуна из третьесортного сериала.
На него вновь напала, та язвительная его часть, которая просыпалась в таких моментах. Остановившись перед парнем, тот изогнул губы в широкой улыбке, даже почти доброй и милой.
- Эх ты, вещь важная. - на этом он осекся, задумавшись. Странно, но бывают такие моменты... Когда что-то идет не так. Вот вроде все идеально, ан нет, есть какая-то заковыристая мелочь. - Никогда не называй кого-либо так, особенно себя. - вдруг, неосознанно произнес он, даже серьезно. Словно его перемкнуло. Видимо память - это наше зло, по другому его не назовешь. Наверное, у него даже было что-то в жизни, не самое приятное... Но он не помнил. Просто не мог вспомнить что, и это ставило ящера в тупик. Но долго это не продолжалось. Стоило Кофею начать читать, как он тут же спохватился и аккуратно поднял яркое пятно - Борджиа, тихо ему прошептав.
- Тогда держись, принцесска.
В принципе в Доме он ориентировался хорошо, когда шел на инстинктах, на интуиции и не задумываясь. Вот и сейчас парень осторожно дошел до трех сдвинутых кроватей и буквально угадав пустое место - брешь в цветах, аккуратно посадил рыжего колясочника. Странно, но сейчас он казался куда более серьезным, чем минуту назад или пять. Слишком изменчивый, словно поток, он не знал, что с этим делать, поэтому сам устроился рядом, уткнувшись носом в чьи-то волосы. Судя по запаху - Тихого.
Не понятно почему, но так ему было удобнее, он... Словно ощущал себя более живым, когда было тепло, уютно и кто-то приятный рядом. Вообще, комната у них собралась просто превосходно сплоченная, осталось лишь привыкнуть ко всем, всех узнать...
Мысли перебил голос Кофея, который оказался неожиданно атмосферным. - Заповедь первая: не прикасайся к стрелкам. Заповедь вторая: смиряй свой гнев. Заповедь третья: никогда - запомни, никогда! - не позволяй себе влюбляться. Иначе большая стрелка на часах твоею сердца пронзит тебе грудь и кости твои рассыплются, а механика сердца снова придет в негодность.
У Хамелеона были свои заповеди и каждый раз он открывал новые. В этот раз, он мог лишь согласиться. Гнев - не лучшее чувство. Если ты живешь благодаря часам, то лучше не трогать стрелки, они могут сломаться, или сделать непоправимые вещи... а влюбляться... Влюблялся ли Хамелеон? Кто знает. Он сам не мог ответить на этот вопрос. Вдруг серьезность перешла в грусть, такую изнывающую и пустую. Он играется, он со всеми играется. С каждым по-своему, но что будет после? Нельзя же играть вечно... Часы всегда могут остановить свой бег.
Любые мысли из головы исчезли, стало совсем пусто и ящер стал прислушиваться не столько в смысл слов, который все равно улавливал, сколько в интонацию, в сам голос. У Кофея он был на редкость приятным. Таким мягким и отдающий теплом... Не зря читает именно он.