Двое мальчишек лежали на балконе на надувном матрасе, голова к голове. Мальчик в соломенной шляпе с пустыми рукавами рубашки, подмятыми под живот, монотонно бормотал, не поднимая глаз от цветастого матраса:
— Они белые и движутся, а по краям как будто рваные или немного покусанные. Снизу розоватые. Розовое — это вроде красного, только светлее. А движутся они очень медленно, надо долго смотреть, только тогда увидишь. Сейчас их мало. А когда бывает много, то уже не так солнечно, а если еще и тучи, то совсем темно, и тогда даже дождь может пойти…
Длинноволосый мальчик поднял голову и нахмурился:
— Не надо про то, чего нет. Рассказывай про то, что сейчас.
Слепой лежал на мягком полу клетки, прижавшись лбом к коленке Сфинкса и тихо, по щенячьи урчал. Никому и никогда не понять такого простого счастья – счастья близости настоящего. А настоящего в жизни Слепого было не так уж и много. Точнее совсем мало и одним из настоящего был Сфинкс. Подарок, оставленный прошлым. Так уж повелось, что жизнь, забирая многое, дарит что-то ценное. Ценным для Слепца был Сфинкс. Коленка друга была жесткой, штанина холодной, но поврежденному в драке лицу было очень приятно. Мудрый кот лечил его раны, а вожак погружался в то время, когда не было ответственности за целый дом, за стаю, не было Рыжего, проблем, и всего того, что причиняет дискомфорт.
— Под ними все голубое и над ними тоже. А сами они, как белые барашки. Жаль, что ты не видишь эту красоту…
Глазами своего друга он видел многое, что недоступно другим. Видел еще до того, как начал вторгаться в чужие сны. Табаки увидя сейчас такое пришел бы в неописуемый восторг и снова объявил бы его в приступе вампиризма. Слепому было все равно. На минуту он даже забыл, что кроме них в клетке есть еще и Рыжий. И этот самый Рыжий совсем недавно покушался на Сфинкса, да и задел самого Слепого. Вожак был расслаблен и тих. Так всегда случается, когда, попав в щель между мирами, он совершает что-то и снова возвращается в дом. Энергозатратно и слишком противно.
Слепой никогда не рвался в вожаки дома, Дом сам выбрал его, обучил законам, что независимы от субъективного. И только Дом в праве потребовать от него ответа. Ни Рыжий, ни Черный, никто другой. Только Дом. И только перед ним он будет держать ответ. И, возможно еще перед Сфинксом. Друг пока не требовал от него отчета. Присутствие Рыжего удавалось пока игнорировать, но Слепец знал, долго такое игнорирование длится не может и благоговейной тишине скоро придет конец.

Рыжий лежал на полу и глупо хихикал. Под головой был на удивление мягкий пол, Рыжему было не больно и смешно. Парень все еще находился под кайфом.
Если в кабинете мысли в его голове тихо плыли, будто сами собой, то сейчас он просто чувствовал себя расслаблено. Пожалуй, даже слишком расслабленно учитывая вынужденное соседство двух людей, с которыми они не так давно чуть друг друга не поубивали.
Это было удивительно, что их отправили в клетку сразу в обход Могильника. Может Миледи в силу неопытности, совершила ошибку, а может еще что – кто знает? У Рыжего что-то текло по щеке. Кажется, снова кровил нос. Парень уже не помнил как так вышло, что ему снова пришлись по многострадальной переносице.
Рыжий вытер рукавом светлой рубахи щеку и поднес руку к глазами.
В Клетке снова раздалось глупое хихиканье. Он согнул и разогнул кулак. Нос парень не чувствовал, а вот палец «тянул» даже в таком состоянии. Отчего-то это казалось смешным.
Воистину, это было наиглупейшей ошибкой – сразу после драки запереть из троих в замкнутом пространстве. Варварский метод.
- Варварский метод, - вслед за мыслями повторил Рыжий и слегка повернул голову в сторону «соседей».
Слепой, разлегшись на коленях Сфинкса что-то урчал, Сфинкс заботливо рассматривал собственного вожака. Рыжий не сдержался и снова прыснул.
Он рывком сел и, картинно поправив бабочку на шее, торжественным тоном произнес:
- Дети мои! Мы собрались тут…и бла-бла-бла. В общем, будьте счастливы, я вас благословляю, - парень оскалился.