Уже больше пятнадцати минут Дездемона лежала на голом полу, закинув руки за голову, и с увлечением разглядывала потолок. Штукатурка на нем давно начала осыпаться, а в правом верхнем углу сияло небольшое мокрое пятно – последствие недавно прошедшего дождя.
- Наверное, оно символизирует всю тщетность нашего бытия. - продолжила Дездемона разглагольствовать, ни к кому, толком, не обращаясь. – Говорит о том, что ничего нам в жизни не суждено, и все мы рано или поздно станем такими же мокрыми пятнами. Бессмысленными и беспощадными. Никому не нужными и ни к чему не стремящимися. Просто лужами...
Девочка прервалась, нахмурилась.
- А еще оно на слона похоже.
Дездемона вытащила руку из-под головы, почесала нос, и пальцем начала показывать на потолок, рисуя невнятные волнообразные линии.
- Это нос. Самый настоящий нос. Как там его.. Хобот! А это хвост. У слонов есть хвосты?
Дездемона приподнялась на локтях и повернулась к девочкам, сидящим на кровати.
- Чумка, ну, скажи! Самый настоящий слон. Ты же художница. Слонов должна за версту видеть, не меньше. А это такой слон, что всем слонам-слон! У меня даже картинка была..
Дездемона перевернулась и на коленях поползла к кровати. Наклонилась почти до самого пола и ненадолго исчезла под сводом каркаса. Из-под кровати послышалось чихание и через пару секунд девочка, вся в пыли, но баснословно довольная,  вытащила небольшую картонную коробку из-под обуви. Ласково погладив корешок, она открыла свой импровизированный сундучок с сокровищами и любовно отложила крышку неподалеку.
- Сейчас найду.. она где-то тут была, я точно помню.
Из коробочки начали появляться самые, что ни есть, разнообразные сувениры: несколько браслетов, фигурка в виде поросенка, яркая розовая заколка с рюшками, старая акварель, в которой и краски-то почти не осталось, несколько карандашей и ворох разноцветных ниток. Все это заботливо раскладывалась на полу вокруг Дездемоны и скоро окружающее пространство превратилось в самую настоящую выставку. 
Каждую вещицу Дездемона осматривала, вертела в руках, протирала о футболку. Волей-неволей на ум приходили Пушкинские строки: «Там царь Кощей над златом чахнет..»
- А, вот!..
Последней из коробочки показалась книжка. Тонкая-тонкая, с выцветшими картинками, но представляющая собой огромную историческую и культурную ценность. Сколько рук Домовцев ее перелистывали, а в конечном итоге она осела у Дездемоны, в маленькой коробочке под кроватью.
Дездемона разложила книгу на ногах, сложенных крест-накрест, и начала сосредоточено перелистывать страницы, пытаясь найти ту самую картинку слона. Толстого и серого, с длинным-предлинным хоботом. Не иначе, как дальнего родственника того, кто находился сейчас на пололке.
- Вот! Точно он. Вы только посмотрите, как похож!

Отредактировано Дездемона (2015-04-13 09:29:31)

Дездемона удовлетворенно фыркнула. 
- То-то же. Это же всем слонам – слон! – повторила она уже в который раз.
Она погладила рисунок пальцами, словно слон был самый настоящий, и вот-вот должен был заурчать под ласковыми прикосновениями. Пальцы пробежали по серой спинке, начинающей выцветать, потом переметнулись на другую, смежную страницу с текстом, скользнули по буквам. Дездемона нахмурилась, попробовала прочитать текст, но, не добившись успехов, замолчала.
Увлекшись книжкой, Дездемона, впрочем, не забывала думать о подруге. Оторвавшись от страниц, она взглянула на Чумку, оценивая, насколько та увлечена слоном или, на худой конец, «приложенным» к нему рассказом. Ожидала увидеть блеск в глазах, восторженные взмахи руками.. Нет. Сделанные выводы были не утешительными. Дездемона недовольно пробормотала что-то на тему Африки и всеобщего ничегонепонимания в слонах и философии. И, тут же забыв про минутное неудовольствие,  прищурилась и поднесла книжку к лицу, будто страдала близорукостью.
- Ну вот. И хвост есть. Ма-а-аленький такой.
Дездемона протянула книгу Чумке, пальцем показывая на хвост. Но в руки не дала, остановила сокровище неподалеку, как бы оценивая, можно ли его доверить подружке. Критически окинула взглядом сбитые колени и покачала головой.
- Тут уж пардон, книжка старая, если уронить – рассыплется на атомы.
Дездемона произнесла это с видом истинного знатока. Два этих слова: «пардон» и «атомы» она подслушала в разговоре воспитателей. Уж кто знает, о чем они там беседовали, но приблизительный смысл Дездемона поняла. И просто не могла отказать себе в удовольствии поумничать.
- А, в прочем.. – девочка вручила Чумке книгу. Дездемона сияла. Создавалось ощущение, что она только-только одарила Чумку самой, что ни есть, огромной милостью, какая только может быть на всем белом свете.
- Даже полистать можешь.
Оставив девочку один на один с книгой, Дездемона снова склонилась над коробкой. Непослушные кудри мешали обзору.  Девочка стянула с запястья резинку и собрала их в хвост. Потянулась, и хотела подняться на ноги – кончики пальцев начало неприятно покалывать. В поисках опоры она оперлась рукой на что-то твердое и гладкое. Раздался резкий треск, Дездемона обернулась, глаза ее распахнулись в ужасе. На пластмассовой крышечке акварелей зияла жуткого вида трещина.

Дездемона быстро одернула руку, но это уже не могло изменить произошедшего. Девочка в смятении воззрилась на акварели, потом перевела взгляд на Чумку. Потом снова, снова, и так несколько раз подряд, будто не могла понять, почему подруга изменилась в лице. Осознание приходило медленно.
Дездемона испуганно охнула и отползла к кровати, облокотившись на нее спиной. Деревянная основа больно врезалась в кожу. Девочка поежилась, но положение не изменила.
Дездемона мотрела на Чумку во все глаза, видно, боялась, что та решит ее побить. Или, что еще хуже, разорвет книжку. Боялась, хотя и знала, что Чумка не такая.
- Я..
Начала было Дездемона, но замолчала на полуслове. Она смотрела на Чумку, не отводя взгляда. Дездемона хотела начать оправдываться. Хотела сказать, что она не специально, что она  даже понятия не имела, что это краски Чумки, что не представляет, как они оказались в ее сокровищнице. Хотела, но не начала.
Сейчас в девочке боролись два желания: заплакать и убежать или заплакать, и крепко-прекрепко обнять подругу, всем видом своим показывая раскаяние.
- Я..
Сделала Дездемона вторую попытку. Она не могла подобрать слова. Да и не понимала, толком, что в такой ситуации нужно говорить. Девочка выглядела очень несчастно. Еще чуть-чуть, казалось, и она разразится рыданиями. Носик и губы ее уже слегка подергивались, а глаза увлажнились.
Так и не найдя подходящих слов, Дездемона снова притянула к себе злополучную коробку и, смущаясь, протянула Чумке пару целлофановых пакетов.
- Это.. это тебе.
Она на коленях подползла поближе. Нахмурилась, оглянулась, пробежалась взглядом по полу.
- И это.. и это тоже тебе.
Запинаясь, она придвинула к Чумке карандаши: красный и зеленый.