Парня, скорчившегося и держащегося обеими руками за живот, привезли на каталке Ящики. С самого утра. Общий завтрак домовцев только начался, Фея допивала свой кофе в дежурке, сменив с ночной смены медбрата, и тут такое явление. Она кинулась к мальчишке. Это был один из Птиц, Фея хорошо его знала, как и он ее, и не только из-за посиделок с представителями Третьей после отбоя, но и из-за бесконечных плановых медосмотров. Она помнила почти всех, и их проблемы, болячки, даже результаты некоторых анализов, но тут дело было не в диагнозе парня, с которым он поступил в Дом. Лежит на правом боку, согнувшись, стонет. Вроде не дрался, не похоже.
- Что случилось? – спросила она.
В ответ парень только простонал:
- Живот… болит… сильно.
Ящик буркнул, что забрал его в коридоре, где он сидел на корточках у стенки, согнувшись. Шел со своими на завтрак, и вдруг скрутило, решил назад вернуться, немного полежать, может, отпустит, и тут совсем стало худо – все, что он смог объяснить, пока не начал стонать в голос. Фея вздохнула про себя, парня было жалко. Могло быть что угодно, от приступа гастрита до аппендицита или язвы.
- Потерпи, - сказала она ему, - Сейчас за врачом схожу.
Звать следовало хирурга, дежурный в блоке был, не должен быть сейчас занят. Фея быстро отыскала врача и вернулась вместе с ним. Ящик уже ушел. Парень жалобно глянул на них обоих, продолжая стонать.
- Рубашку и футболку наверх, - скомандовал врач, - ремень расстегнуть, пояс ослабить.
Фея кинулась выполнять, потом осторожно помогла парню перевернуться на спину. Врач стал осматривать его, надавливать на живот, прощупывать. Медсестра пыталась утешать пациента, который до крови искусал губы при этой процедуре, уговаривала хоть немного расслабиться и подышать так, как говорил хирург.
- Похоже, аппендицит, острый, - сказал тот, наконец, - проверим синдром Ситковского.   
Парня перевернули на левый бок, он взвыл от боли, задрожал, на лбу выступил пот.
- Готовь его на стол, - постановил врач, - Карту дай, пойду за анастезиологом. Из какой он?
- Из Третьей, - ответила Фея, быстро отыскивая нужную медкарту и отдавая врачу.
- Обезболивающее, температура, давление, - сказал он, прежде, чем уйти.
Медсестра кивнула, лишние слова были не нужны. Не повезло бедному мальчишке. 
- Фея, - простонал он, когда врач ушел, - я сейчас просто сдохну.
- Ничего-ничего, - проговорила она, погладив его по спутанным волосам, - Потерпи, - медсестра тоже назвала парня его кличкой, - сейчас сделаю тебе обезболивающее, немного отпустит. А потом будет общий наркоз.
- Это как смерть? - спросил парень.
- Это как сон, - ответила Фея, - Только очень глубокий. Будет не больно, не страшно… А когда проснешься, живот уже не будет болеть так, как сейчас.
Она говорила ласково, успокаивающе, одновременно натягивая перчатки и доставая из упаковки шприц, чтобы набрать в него нужный препарат.
- Давай на бочок, на правый, - медсестра помогла парню повернуться и ловко приспустила ему джинсы, а потом также ловко и быстро сделала укол.
«Птиц» дернулся, но боль от укола явно не пересилила боль в животе.
- Ты передашь Стервятнику, что я здесь застрял? – проговорил он.
- Конечно, - уверила Фея, - Не сомневайся. Все будет хорошо, не волнуйся, - снова погладила она его, а потом сунула ему в рот градусник и приладила тонометр.
Показатели она записала быстро. Температура уже была повышена, давление в норме. Хорошо, что врач готов оперировать уже сейчас, не хотелось доводить мальчишку до приступов рвоты и очень высокой температуры. Чем дольше ждать, тем хуже и опаснее.
Фея взяла две простыни, одну подложила парню под спину и стала потихоньку снимать с него рубашку и футболку.
- Ты меня сама разденешь? – простонал он, - Может, лучше медбрат?
- Отсыпается после ночной смены, - сказала Фея, - Не переживай, я никому не расскажу про твой пирсинг в интимных местах, - пошутила она.
Парень вяло улыбнулся и ту же снова скривился от боли. Фея закрыла его простыней прежде, чем снять джинсы и белье.
- Это тоже пока останется здесь, - сказала она, снимая веревочные и кожаные браслеты с его рук и цепочку с чем-то вроде «птичьего амулета» с шеи.
- Все это к тебе вернется, не волнуйся, я сама прослежу, - уверила медсестра, - Ну а теперь я отвезу тебя в операционную и буду рядом.
- И когда я проснусь? – спросил он.
- Тоже, - пообещала она.
- Во время наших посиделок я часто думал, вот бы остаться с тобой наедине, Фея, - сказал «птиц», - Но не так же, как теперь…
Он беспомощно улыбнулся. Обезболивающее временно подействовало, поднимающаяся температура развязала парню язык. Такие признания Фея выслушивала иногда и от других, однако она умела остановить их мягко и вовремя, оставшись при этом в хороших и теплых отношениях с каждым домовцем и со всеми вместе.