Закон отменен всего три дня назад, а кажется, что его никогда и не было.
Рыжей не привыкать к мужскому обществу, с парнями она чувствует себя куда лучше, чем среди вечно хихикающей девичьей стаи, хищно нацеливающейся на каждую проходящую мимо жертву. Здесь можно не морщиться, не закатывать глаза при виде глупого жеманничества со стороны барышень, которые в последние дни совсем с ума посходили.
Рыжая еще утром бросает подушкой в особо шумную особу, решившую поставить рекорд по количеству штукатурки на своем личике. Сама она не красится принципиально – и еще не хочет признаваться, что толком и не умеет. Да и не нужно ей, и без того слишком чуднО смотрятся черные глаза на бледно фарфоровой коже в окружении огненно-красных волос.
Четвертая для нее – оплот детства. Чайка Джонатан давно умерла, выросла в нескладную девчонку с лисьим лицом, но возле знакомой двери она расправляет крылья, получив шанс войти туда, куда хотелось всегда, войти через дверь, а не через подоконник, не преодолевая карниз. Четвертая для нее – оплот мечты, той, которую она твердо загадала себе еще в детстве. Уйти к чертовой матери из этого маленького мирка в другой. У самой не получится, значит найдется тот, кто поможет. Рыжая сделает все, чтоб он помог.
В комнате все почти так же, как и было. Рыжая осматривается, пока выпутывается из бесконечного шарфа, и тут же слышит за спиной захлопнувшуюся дверь. Пожимает плечами и только теперь замечает в комнате новое лицо. Поразительно красивое. Для мнительной Рыжей – жутко, раздражающе красивое.
-Ты кто? – вежливости у Рыжей ни на грош. Она вызывающе вздергивает нос, встряхивает рыжей копной и засовывает пальцы в ременные петли потертых старых джинсов, прячущихся под безразмерным свитером, в который вшиты заплатки другого цвета – якобы исключительно в модных целях.

Живет, значит.. Рыжая еще раз придирчиво рассматривает незнакомого паренька. Быть того не может, чтоб она забыла или перепутала кого-то из тех, кто составляет приличную долю обитателей Дома ее детства. К тому же, если бы даже она и перепутала, любой из бывших Чумных не стал бы задавать ответного вопроса.
Выходит – недавно приехал. Рыжая чуть успокаивается – ну и подумаешь, что такой красивый, все равно – нездешний. Все равно, не знает все тут так, как она сама, не идеальный и прекрасно, нечего дергаться.
-Раньше тебя тут не было, - дергает плечом Рыжая, покачиваясь с пятки на носок. Не слишком-то прилично наступать людям на слабые места, но что уж поделать, если с самого начала все идет наперекосяк. Остается только следовать пути, который сам прокладывается.
-Я Рыжая, - с подчеркнуто большой буквы сообщает девчонка, словно это что-то может объяснить. – Сестра Рыжего, - как будто это чем-то может помочь или что-то объяснить. По-хорошему, стоило бы еще объяснить как-то, кем она является местным жителям, но что-то ей не кажется хорошей идея рассказывать всем подряд о том, что по малолетству она прыгала по карнизам и окнам, пытаясь оказаться поближе к тому, кто все равно ничего не понял.
Рыжая тянет из карманов сигарету с зажигалкой, прикуривает, обходит парня по кругу, внимательно рассматривает – будто пытается углядеть что-то еще необычное. Не может же быть, чтоб Дом впустил к себе человека с одной только червоточинкой – временем попадения. Не находится ничего, кроме того, что в личную копилку впечатлений Рыжей добавляется еще одно – длинные светлые пряди его волос, так небрежно стянутые в хвост, отливают густым золотом. Рыжая привыкла, что все таращатся на ее кудри (все понятно, яркие, много), а тут – ничего такого, но затягивает, как в омут.
Рыжая встряхивается. Нечего ей, почти вросшей корнями, заискивать перед без году неделю прожившим тут красавцем.
-Часом не Принцем зовут? – возвращаясь в поле зрения златовласого, хмыкает Рыжая, с независимым и равнодушным видом затягиваясь почти истлевшей сигаретой.

Раздражение и нервозность нового знакомого видны невооруженным взглядом. Рыжая примирительно улыбается, звонко смеется, слыша в голосе Лорда вызов, готовность к броску.
-Не будь таким серьезным, - фыркает Рыжая, не обижаясь на подколку насчет происхождения клички. Что уж поделать – если она действительно такая и пламя волос ближе всего к настоящей натуре. Настолько близко, что даже лучшего отражения в виде клички Дом не сумел найти ни в детстве, ни когда она выросла.
-Почти угадала, - Рыжая останавливается за спиной Лорда, рассматривает перебираемые им вещи, но не лезет ни помогать, ни потрогать. Первое – потому что помогать нужно тем, кто просит о помощи. Или по крайней мере отчетливо в ней нуждается. Второе – потому что не всем нравится, когда им лезут в материальную аналогию личности. Рыжая знает, что по вещам можно много узнать о человеке.
-Слепого, Сфинкса, Табаки, Лэри, Горбача, - перечисляет Рыжая клички, почти машинально перебирая всех, кого знает и к кому можно было бы придти в комнату, старается, чтоб имя Слепого не прозвучала с лишней дрожью в голосе. Пожимает плечами, небрежно опирается рукой на спинку коляски. – Я не знала, что сюда кого-то подселили. После Закона меня сюда не пускали.
После Закона прекратились и подарки от Джонатана, но вряд ли это знает Лорд – и с учетом того, сколько раз она уже напомнила ему о том, что он новенький – на следующем круге ее просто выкинут из комнаты. Но Рыжая не удерживается. Идет к стене, где нарисовала когда-то чайку, свой знак. Трогает то самое место, улыбается.
-Здесь были звери, - задумчиво, ностальгически вздыхает девушка, вспоминая, какой ужас испытывала, испортив эту стену своим кривым силуэтом и как рвалась сюда, отчасти ради этого сокровища. – Раньше мне здесь больше нравилось.

Нарастание напряжения в комнате видно было бы даже Слепому – парень недоволен, причем Рыжик даже знает почему – ее собственное поведение бесило бы не меньше. Ворчание ее даже забавляет упрямое отрицание всего подряд, складывалось впечатление, что скажи она о голубом цвете неба и зеленой траве, в ответ последует то же самое – откуда тебе знать?
-Обычный? - хмыкает девушка, уже открывая рот, чтоб как на духу выложить все «обычное», что она тут видит – только ловит себя на мысли, что ее саму примерно таким же поведением доставали большую часть жизни, указывая на смесь из рыжих волос, темных глаз и раздражительного характера. Сама она после такого вела себя все хуже, соглашаться не собиралась, вот и какой смысл был сейчас ругаться с практически своим отражением?
-Придираешься, - хихикнув, констатирует факт Рыжая, исследуя пальцами заштукатуренную поверхность. И это Лорда тоже раздражает, начиная раздражать уже и его собеседницу, сколько можно-то? Следующим шагом что тогда будет – из комнаты за волосы?
Предположение оказывается ошибочным, вместо того, чтоб выгонять незваную гостью – парень собирается сбежать, давая понять, насколько его задели постоянные ссылки на прошлое. А что поделать Рыжику, если эта комната – часть ее детства и она не может, не умеет притворяться, что стоит тут впервые и ничего ее не связывает с этими стенами.
-Почему это не можешь? – Рыжая неожиданно оборачивается, со своего места не поднимаясь. – Теперь ты знаешь, что здесь были звери – ты тоже будешь это помнить.
Порыв втянуть почти незнакомого парня в собственный мир Четвертой оказывается слишком неожиданным даже для самой девушки, такие подробности про ее прошлое достоверно известны были только брату. И тут – внезапно – рассказывать такое чужаку.
-Но если хочешь, можешь идти, -  она поспешно пожимает плечами и отворачивается, как будто ей вообще все равно, останется Лорд или нет.